Не шей ты мне, матушка, красный сарафан - Вера Мосова

– Значит, надо подрасти тебе, тогда и поймёшь.

– Вот и Санко мне это же сказал.

– А ты и к нему приставал с этим шариком?

– Неее, не с шариком. Бабы у колодца говорили, что он нашу Марусю обрюхатил, ну, я и спросил у него, что это значит – обрюхатил.

Нюра рассмеялась:

– Спи уже, любопытная Варвара! Вырастешь – и всё узнаешь!

Василко отвернулся, обиженно сопя, и вскоре его дыхание выровнялось – малец сладко спал. Нюре не спалось от дум её горьких. На душе было тревожно. Завтра, после полудня, они с тятенькой должны выезжать в Тагильский завод, чтоб до заката уже быть там, а наутро свидеться с Павлом Ивановичем. Алёша, видимо, хочет отправиться вослед за ними. Знать бы, что он удумал. Хоть бы посоветовался с ней, обсудил свой план. А он молчит, даже попыток не делает приблизиться к ней. Как-то бы передать ему, что она попробует миром договориться со своим женихом. А как передашь? Василке доверять боязно – мал он ещё, вдруг родителям выдаст. Может, Марусю попросить? Только где ж она его искать станет? Да и не до того ей сейчас. И Нюра решила положиться на судьбу. А что же ей ещё остаётся?

С утра всех переполошил нарочный от Павла Ивановича. Тот прислал письмо, что снял квартиру в доходном доме торговца Лошкарёва на углу улицы Александровской и переулка, ведущего к Вшивой горке. Чтоб ехали сразу туда, квартира большая, места хватит на всех, к тому же во дворе есть конюшня. Такая новость пришлась Прохору по душе, и он стал готовиться к поездке. Нюра уложила в дорожный сундучок свои наряды, а меж оборками платьев схоронила мешочек с золотым песком. Выехали, как и планировали, после обеда. Когда укладывали вещи в повозку, пошёл мелкий дождичек.

– Ну, вот, как раз на Илью и задождило, – сказал отец, поднимая верх у коляски. – Дождь в дорогу – добрая примета.

– И то, правда! – подхватила Анфиса.– Доброй вам дорожки!

Нюра обняла на прощанье мать и сестрицу, поцеловала в макушку Василку и села в повозку. Она едва сдерживала слёзы. Вдруг так сложится, что она больше никогда не увидит своих близких? Увезёт её Алёша в даль далёкую, и останется она навеки без своей семьи. Как же трудно выбирать между любимыми людьми! Но где-то в глубине души она всё-таки ещё надеялась, что судьба освободит её от столь тяжкого выбора.

Дорога оказалась не такой уж утомительной, и часа через три Прохор с Нюрой въезжали во двор дома, указанного Павлом Ивановичем. Пока Прохор распрягал лошадей, лакей вызвался отнести вещи, он знал, где остановился господин Смирнов из Екатеринбурга. Нюра пошла за ним. Павел Иванович встретил её широкою улыбкой:

– Аннушка, голубушка, ну, здравствуй! Как же ты хороша, душа моя!

Он поцеловал ей руку, она вежливо поклонилась, в душе удивившись тому, что и она рада своему жениху, как старому доброму другу. Он показал ей комнату, где она может расположиться. Расспросил про дорогу, про семью, про Марусю, которой почему-то в этот раз не было с нею, у него создалось впечатление, что сёстры никогда не разлучаются. Нюра отвечала на его вопросы и совсем не испытывала страха, как прежде. Павел Иванович спросил, прочла ли она его книги, понравилось ли ей, сказал, что привёз ей ещё один том Пушкина.

Подошедший Прохор прервал их беседу. Павел Иванович предложил всем вместе отужинать в местном трактире. За столом опять вели неспешные разговоры. Жених сказал, что завтра он приглашён на вечер к купцу Уткину, где собирается представить Аннушку в качестве своей невесты. Там будут самые знатные и богатые тагильчане. Нюра испугалась, она никогда не бывала на таких приёмах и не знала, как себя вести. Она попыталась отказаться, на что Павел Иванович ответил, что он будет рядом и поможет в трудный момент. И вообще, надо Аннушке привыкать выходить в свет, ведь она скоро станет женой крупного чиновника, и ей придётся бывать вместе с ним на важных приёмах. В этот миг в трактир вошёл какой-то парень, и Нюре показалось, что это Алексей. Она разволновалась, опустила глаза. Потом всё-таки попыталась его разглядеть, но лица парня толком не видно, картуз надвинут на самые глаза. Неужели он всё-таки приехал следом за ней? Значит, он не отступит от задуманного. Когда она снова подняла голову от тарелки, парня уже нигде не было. Может, ей просто показалось? Что же делать, если повсюду ей Алёшенька мерещится! Она еще больше укрепилась в своём желании откровенно поговорить с Павлом Ивановичем, но тятенька был постоянно с ними, и ничего у неё не получилось. Засыпая, она дала себе слово, что завтра непременно расскажет всё жениху, и тогда ей не придётся идти с ним на этот званый вечер.

Глава 13

Утром Павел Иванович отправился по делам, а Нюра с отцом вышли на базарную площадь, которая находилась недалеко от доходного дома. Поговорить с женихом опять не получилось. Ну, что ж, придётся отложить на потом. Нюра побоялась оставить в съёмной квартире Алёшин мешочек с золотым песком и предусмотрительно взяла его с собой. Чем там без присмотру лежать, так пусть уж лучше в кармане, который надёжно укрыт между клиньями её широкого сарафана. Отец прошёл вперёд вдоль торговых рядов, а Нюра задержалась возле калашного ряда, разглядывая затейливые плетёные калачи. Вдруг кто-то подошёл к ней вплотную и встал рядом, она повернула голову и ахнула – это был Алёша.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Кошёвка (кошева́) – широкие и глубокие сани с высоким задком, обитые кошмой, рогожами.

2

Яга́ – тёплая шуба мехом наружу (устар.)

3

Нады́сь – на днях, недавно (устар.)

4

Заде́лье – предлог, повод (устар.)

5

Баско́й – красивый, симпатичный (диал.)

6

Го́лбец – подполье в доме (диал.)

7

Ша́ньги – так на Урале и в Сибири называют ватрушки

8

Ба́ют – говорят (диал.)

9

Качу́ля – качели (диал.)

10

Зала́вок – глухой стол с полками внутри, где обычно располагалась кухонная утварь

11

Пря́сло – изгородь из длинных жердей.

12

Бау́т – металлический засов в форме длинного болта

13

Вёдро – сухая солнечная погода, без дождей

14

Пау́т – овод

15

Ела́шка (ела́нь) – поляна

16

Заро́д – большой стог с деревянными опорами по краям

17

Налёвные шаньги – шаньги без начинки, политые сметаной с сахаром